Мы разводимся. Пять лет вместе, три с половиной года под одной крышей. Безденежье, безработица, финансовый подъём, потеря ребёнка во время беременности — чего только не пережили. Думала, что после всего никто и нечто не сможет нас разлучить.

Последние полгода я умоляла Дениса, чтобы мы взяли ипотеку или сняли жильё. Пусть оставил бы матери квартиру, пусть бы она там жила одна, лишь бы мы, как раньше, были вдвоём.

Денис отказывался. Дорого, долго, зачем, если есть своя квартира? Он не понимает, что квартира принадлежит ему только по документам, а фактически роль хозяйки играет его мать.

Мать Дениса, Ксения Евгеньевна, дважды вдова. От первого мужа у неё остались сын и двухкомнатная квартира в хрущёвке, от второго — дочь Вика и четырёхкомнатные хоромы площадью больше ста квадратов в хорошем доме.

Когда не стало отца Вики, семья мужа осталась жить в “хоромах”. Денис через пару лет съехал в хрущёвку, захотев самостоятельной жизни. Жил один.

У Дениса появилась ямы начали встречаться, в то же время Вика вышла замуж. Через год после свадьбы у неё родились близнецы, спустя ещё два года Вика стала многодетной матерью.

Квартира, которая “хоромы”, реально большая: сто двадцать квадратных метров на шесть человек. Коридоры такие, что бегать можно. Кухня огромная, но две хозяйки на ней уживались со скрипом.

Пару лет назад Ксения Евгеньевна “уладила наследственные вопросы”: половину хрущёвки официально передала Денису, а половину “хором” — Вике. Сама осталась только при небольшом заброшенном доме в деревне, где когда-то жили родители Ксении Евгеньевны.

Можете меня линчевать за то, что лезу в чужие карманы и в чужие дела. Но мне кажется, что это Вика подтолкнула мать к “улаживанию наследственных дел”: буквально через несколько месяцев после того, как Вика стала единоличной владелицей “хором”, Ксения Евгеньевна переехала к нам.

Нам было сказано, что они поссорились и жить вместе больше не могут. Вика извела мать придирками, прямым текстом заявила, что квартира её, а мать там никто. Ксения Евгеньевна позвонила Денису, пожаловалась. Денис забрал мать к нам.

Жить вместе с Ксенией Евгеньевной — то ещё удовольствие. Она ничего не делает по дому, ни за что не платит, зато командовать — это у неё в крови. Ладно бы, проблема была только в этом. Но она умудрилась помириться с Викой. Помириться-то они помирились, но снова съезжаться не стали.

Как я уже упомянула, Вика — многодетная мать. С матерью супруга она не поддерживает общения, у детей по факту одна бабушка. А многодетной мамочке надо отдыхать от забот и хлопот!

Куда дети постоянно ездят в гости, бывает, с ночёвками, бывает, что на неделю? К Ксении Евгеньевне. Где живёт Ксения Евгеньевна? В двухкомнатной квартире Дениса, в которой я тоже проживала.

Выходные начали превращаться в ад: дети маленькие, везде лезут, орут, ревут, есть хотят. Напомню, свекровь не занималась хозяйством. Она скармливала внукам мои продукты: йогурты, фрукты, творожки, печенье, зерновые батончики. Она скармливала внукам то, что я готовила Денису. Пятница, муж голодный с работы, дома есть нечего — к Ксении Евгеньевне приехали внучата.

Шум, гам, дефицит в холодильнике, вторжение к нам в комнату всей гоп-компании… Нервы начали сдавать.

Я не просила Дениса, чтобы он продавал квартиру. У меня не было планов перевести его добрачное имущество в общее и подать на развод. Я просто хотела жить в тишине. Пусть эта тишина в ипотечной квартире, лучше деньги платить, чем нервы тратить. Деньги заработать можно, а нервные клетки не восстанавливаются.

Дениса мать и племянники не напрягали: он придёт с работы, поест, в наушники и за компьютер. Всё, ничего не слышу, никого не вижу.

Я уговаривала, умоляла, взывала к здравому смыслу. Ничегошеньки не получилось. Пришлось уйти. Я реально устала, и морально, и физически. А раз Денис не чесался ради благополучия женщины, которую сам же выбрал себе в жёны, то гори оно всё синим пламенем.

Пять лет… За пять лет я так и не поняла, что в системе жизненных ценностей Дениса я нахожусь где-то на самом дне. Записано со слов Т. К.